"Благотворительный фонд «Система» запустил новую литературную премию — «Будущее время». Вручать ее будут за лучший фантастический рассказ, призовой фонд — миллион рублей, а работы финалистов издадут отдельным сборником. Егор Михайлов узнал у председателя жюри Галины Юзефович, зачем нужна еще одна премия и почему она вызвала споры среди фантастов."
https://daily.afisha.ru/brain/9506-galina-yuzefovich-net-ni-fantastiki-ni-nefantastiki-est-odna-bolshaya-literatura/
— Тут важно понять следующее: для нас очень важно, что эта премия не цеховая внутрифантастическая. У нас же фантастика — или фэндом — живет наособицу, это такой довольно замкнутый мир. Это люди, которые сами читают преимущественно фантастику, часто не очень уверенно ориентируются за ее пределами, которые дружат между собой, сами друг на друга пишут рецензии, сами друг друга издают и так далее. И конечно, когда они слышат слово «фантастика», они его воспринимают как нечто свое. Это их вотчина, и премию в области фантастики они воспринимают как премию для них. И тогда у них возникает вполне резонный вопрос: «А почему вы нас не позвали? Как собираетесь нас оценивать, если вы не внутри? Вы должны были позвать нас, мы бы все рассказали. У нас уже и своя табель о рангах сформирована, и своя система публикаций, у нас все свое, зачем вы лезете в наш монастырь, не спросив нашего совета?» Это, с одной стороны, понятно, а с другой стороны, заставляет вспомнить известное высказывание Лескова про попадью, которую спрашивают: «Что же ты егозишь в божьем храме?», а она отвечает: «Это вам не божий храм, а наша с батюшкой церковь». Вот мне кажется, что у обитателей фэндома есть ощущение, что фантастическое допущение как литературный прием — это их с батюшкой церковь и что если в книжке оно есть, то автоматически они являются единственными носителями компетенции в этой области.
Это неправда. И наша премия одной из своих целей ставит показать, что фантастика — это не жанр и даже не система жанров. Фантастика — это один из миллионов возможных приемов для того, чтобы говорить о важных болезненных или, наоборот, отрадных тенденциях сегодняшнего дня и строить какие-то прогнозы на будущее. Можем ли мы представить, что писательницы любовных романов говорят: «Так, у вас в романе есть любовная линия, почему вы не позвали авторов розового чтива судействовать в этой категории? Как можно оценивать роман про любовь, если вы не спросили мнения тружениц этого рыночного сегмента?» Такое никому в голову не придет, потому что все понимают: любовная линия — это один из инструментов в большом ящике с инструментами автора. Почему к фантастическому допущению отношение другое?
Мне кажется, что одна из важных задач этой премии состоит в том, чтобы показать: нет ни эллина, ни иудея, нет ни фантастики, ни нефантастики, есть одна большая полнокровная литература, которая разными способами говорит об одних и тех же вещах.